Ратнер С.В.доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории экономической динамики и управления инновациями, Институт проблем управления им. В.А. Трапезникова РАН, Москва, Российская Федерация lanarat@mail.ru
Иосифов В.В.кандидат технических наук, доцент, заведующий кафедрой машиностроения и автомобильного транспорта, Кубанский государственный технологический университет, Краснодар, Российская Федерация iosifov@kubstu.ru
Предмет. Мировая практика диффузии технологий свидетельствует о том, что динамичное развитие высокотехнологичных отраслей экономики возможно не только за счет введения в хозяйственный оборот собственных (национальных) научных разработок, но и за счет привлечения на территорию страны компаний – лидеров высокотехнологичных производств для открытия совместных предприятий и дочерних подразделений компаний. При этом критически важным становится вопрос об уровне локализации высокотехнологичного производства. Чем выше уровень локализации производства, тем более существенная часть технологической цепи размещается на территории страны-реципиента, позволяя ей овладевать новыми технологиями в ускоренном режиме. Однако искусственное завышение индекса локализации законодательным путем противоречит требованиям ВТО. Цели. В настоящей работе изучается практика протекционистских мер, используемая различными государствами – членами ВТО в целях обеспечения ускоренной диффузии новых технологий в энергетической сфере (на примере ветровой энергетики). Анализируются законодательные аспекты введения индекса локализации производства, позитивные и негативные эффекты использования данной практики. Методология. Работа выполнена с использованием метода библиографического анализа, статистического анализа, сравнительного анализа и метода кейсов. Результаты. Установлено, что практика введения порогового уровня локализации производства в целях ускоренного развития отрасли ветроэнергетического машиностроения имеет как положительные, так и отрицательные стороны. К положительным последствиям можно отнести создание новых высокотехнологичных рабочих мест, повышение наполняемости местных бюджетов, запуск мультипликативного эффекта для развития смежных и сопутствующих отраслей экономики. К отрицательным последствиям следует отнести неизбежный рост цен на ветрогенерационное оборудование и, как следствие, рост стоимости ветровых проектов, которые снижают конкурентоспособность ветровой энергетики по сравнению с другими энергетическими технологиями. Выводы. Существенный ветровой потенциал России и соответственно значительный объем внутреннего рынка, а также высокий уровень развития сопутствующих и смежных секторов экономики (металлургического производства, производства редкоземельных элементов, энергетического машиностроения и т.д.) позволяют рассчитывать на то, что введение достаточно высокого порогового индекса локализации производства при привлечении иностранных компаний в Россию будет экономически оправданным стимулом для развития собственного ветроэнергетического машиностроения.
Ключевые слова: индекс локализации, ветровая энергетика, энергетическое машиностроение, инвестиции
Список литературы:
2012 Wind Technologies Market Report. U.S. Department of Energy (DOE), Washington D.C., US. 2013. 92 p.
Global Wind 2006 Report. GWEC, Brussels, Belgium, 2007. 60 p.
Global Wind 2008 Report. GWEC, Brussels, Belgium, 2009. 60 p.
Global Wind 2009 Report. GWEC, Brussels, Belgium, 2010. 68 p.
Global Wind Report. Annual Market Update 2010. GWEC, Brussels, Belgium, 2011. 72 p.
Global Wind Report. Annual Market Update 2011. GWEC, Brussels, Belgium, 2012. 68 p.
Global Wind Report. Annual Market Update 2012. GWEC, Brussels, Belgium, 2013. 72 p.
Global Wind Report. Annual Market Update 2013. GWEC, Brussels, Belgium, 2014. 80 p.
Global Wind Report. Annual Market Update 2014. GWEC, Brussels, Belgium, 2015. 80 p.
Ратнер С.В., Иосифов В.В. Перспективы развития солнечной энергетики в России: стоимостной анализ // Вестник Уральского федерального университета. Сер. Экономика и управление. 2014. № 4. С. 52–62.
Mabee W.E., Mannion J., Carpenter T. Comparing the feed-in tariff incentives for renewable electricity in Ontario and Germany // Energy Policy. 2012. № 40. P. 480–489.
Zhao Z.Y., Zuo J., Fan L.L., Zillante G. Impacts of renewable energy regulations on the structure of power generation in China – a critical analysis // Renewable Energy. 2011. Vol. 36. Iss. 1. P. 24–30.
Hu Z., Wang J., Byrne J., Kurdgelashvili L. Review of wind power tariff policies in China // Energy Policy. 2012. № 53. P. 41–50.
Lo K. A Critical review of China rapidly developing renewable energy and energy policies // Renewable and Sustainable Energy Reviews. 2014. № 29. P. 508–516.
Ратнер С.В. Исследование возможностей встраивания российских предприятий в глобальные технологические цепочки наукоемких производств (на примере ветроэнергетики) // Инновации. 2014. № 9. С. 15–20.
Carley S., Miller C.J. Regulatory stringency and policy drivers: a reassessment of renewable portfolio standards // Policy Studies Journal. 2012. № 40. P. 730–756.
Wang Z., Qin H., Lewis J.I. China's wind power industry: policy support, technological achievements, and emerging challenges // Energy Policy. 2012. № 51. P. 80–88.
Wang B. Can the CDM bring technology transfer to developing countries? An empirical study of technology transfers in China’s CDM projects. The Governance of Clean Development, 2009.
Lewis J., Ryan W. Fostering a Renewable Energy Technology Industry. Environmental Energy Technologies Division, Ernesto Orlando Lawrence, Berkeley National Laboratory, 2005.
Schuman S., Lin A. China's Renewable Energy Law and its impact on renewable power in China: progress, challenges and recommendations for improving implementation // Energy Policy. 2012. № 51. P. 89–109.
Nuttall W.J., Manz D.L. A new energy security paradigm for the twenty-first century // Technological Forecasting & Social Change. 2008. № 75. 1247–1259.
